Спрос есть, деньги есть, товара нет — так выглядит дефицит. Предлагаю разобраться, почему он возникает и когда можно ждать второго пришествия дефицита на российскую землю.
Причины дефицита весьма разнообразны
Модно сваливать все на санкции, но проблема куда интереснее.
Читатели в комментариях приводили шикарный пример из советской реальности: в Краснодарском крае был дефицит крышек для консервирования, а на Сахалине их не могли распродать. Дело в том, что товары распределялись по регионам согласно единой для всех утвержденной сверху циферке — потребности в крышках на душу населения. И фактор, что Краснодарская земля плодородна и располагает хозяек консервировать, а на холодной северной почве с дачей особо не повозишься, в расчет не брался. Вот вам первая причина дефицита: неумение изучать потребительский спрос.
Плохая логистика, отсутствие отлаженных связей между предпринимателями, выдавливание малого бизнеса из отдельных отраслей — факторы, ведущие к дефициту. Вариантов реализации этих факторов несколько. В регионе А производится продукт, который мог бы продаваться в регионе Б. Но доставка туда выведет стоимость товара на неконкурентные уровни. Товар подорожает настолько, что его цена не будет соответствовать ожиданиям населения.
Другой вариант — крупным производителям неинтересны мелкие отгрузки. Их могли бы взять на себя местные предприниматели и доводить товар до самых удаленных уголков, но желающих этим заниматься нет. Нерентабельно. В итоге мы имели перманентный дефицит без всякого внешнего ограничительного давления — в каком-нибудь небольшом райцентре сложно купить мебель или технику, автозапчасти и лекарства за пределами массового спроса, какие-то сложные и дорогостоящие товары. Жители глубинки либо ездили за ними «в город», либо заказывали дистанционно. Да-да, это тоже дефицит, хоть и местного уровня.
Еще одна причина дефицита, которая сейчас может стать актуальной — технологическая отсталость. Подходящая иллюстрация — уход Danone из России. Оптимисты кричат, что молоко у нас свое, мы сейчас десертов сами напроизводим на любой вкус. А на деле оказывается, что технологии сбраживания и баккультуры Данона нам стали недоступны. Вроде и молоко имеется, и оборудование исправно… А схожий по потребительским характеристикам продукт вывести на рынок не можем.
С Макдональдсами было гораздо проще заместить выбывшие звенья, но, судя по отзывам откушавших импортозамещенную картошку, мы не справились. В этом, кстати, нет ничего обидного. Когда иностранцы пытаются воспроизвести наши традиционные блюда, у них тоже не ахти получается. Те, кто обедал в американских забегаловках «для утоления ностальгии эмигрантов», поймут, о чем я. Их блинами только нос вытирать. А настоящую маслянку много кто пытался выпускать, но есть лишь одна страна, где она вкусная.
Пока малоизученный фактор возникновения дефицита — госзаказ. К примеру, компания производит муку и поставляет ее в популярную розничную сеть. Приходит к нему чиновник и говорит:
— У меня приказ, у нас тут мобилизационная экономика, мы всю твою муку выкупаем на полгода вперед.
Особенность экономики военного времени — невозможность отказа работать на государство. Хочешь, не хочешь, а муку будешь продавать по приказу, а не по ранее заключенным контрактам.
Все ли увидят дефицит в России?
Нет, нет и еще раз нет. Подозреваю, что процентов 70 нашего трудолюбивого, но небогатого населения скажут:
— О чем ты, автор? Какой дефицит, где? Вон, сахар в магазинах есть, картошка тоже. Куры яйца несут, свинки на фермах хрюкают. Колбаса на месте, крупа с полок не пропала. Техника тоже вся присутствует — хоть стиральные машинки покупай, хоть посудомоечные.
Дефицит — это не только объективное превышение спроса над предложением, но и субъективное восприятие ассортимента розничных торговых точек. Чем сложнее ваше потребление, чем больше товарных позиций вы покупаете, тем выше вероятность, что вы почувствуете дефицит.
И наоборот: если в вашей корзине преимущественно товары социально-значимого ассортимента, дефицита вы не увидите. Продукты базового потребления никуда не денутся, если их не выгребут по госзаказу. Максимум, с чем придется столкнуться, это с поиском взаимозаменяемых товаров, но не с их полным отсутствием.
Самый главный вопрос — когда
В одной из предыдущих статей я показывал очень важный экономический индикатор — Producer Prices Change. Его более простое название — оптовая инфляция. Это процентное изменение стоимости товаров от производителей и с оптовых площадок. У России и у наших торговых партнеров Producer Prices Change имеет разнонаправленную динамику. У них цены растут, у нас падают. Значит, мы можем говорить, что оптовая инфляция снижается за счет выбывания товаров. За счет вымывания импорта, ведущего к дефициту.
Годовая динамика оптовой инфляции в России:
Сразу было понятно, что бесконечно сидеть на складских остатках не получится. По цифрам видно, что уже 3 месяца как эта проблема существует. Похоже, распиаренный параллельный импорт на деле не работает, иначе динамика Producer Prices Change у нас и в странах, поставляющих нам товары народного потребления, была бы схожей.
Стандартный лаг влияния опта на розницу для товаров со средним и длительным сроком реализации — 3-6 месяцев. Первые цветочки дефицита мы увидим уже в ноябре. А к январю он грозит стать проблемой номер 1 для тех, кто привык потреблять товары за пределами сахара и картошки.